Алексей Щусев. Архитектор № 1 - Александр Анатольевич Васькин
В феврале 1889 года на семью Щусевых обрушились тяжелые испытания. Почти день в день дети остались круглыми сиротами. Сначала от многочисленных хворей умер отец Виктор Петрович, а затем, через сутки, — мать Мария Корнеевна, не пережившая кончины любимого супруга. Жизнь в доме Щусевых остановилась в один миг. Все, что занимало мысли пятнадцатилетнего Алексея, его надежды на будущую, такую прекрасную жизнь, все это рухнуло в глубокую, зияющую своей пустотой пропасть отчаяния.
После таких потрясений люди уже не могут жить прежним укладом. Переживший смерть самых близких людей человек или сгибается под невыносимой тяжестью одиночества, или держит удар, осознавая необходимость дальнейшей жизни, понимая, что есть причина, заставляющая идти вперед, сжимая зубы. Для пятнадцатилетнего Алексея Щусева такой причиной стал младший брат Павел, ответственность за которого легла теперь на его плечи.
И хотя родственники не бросили сирот — Алексея взял к себе один брат матери, Павла — другой, вряд ли этим можно было компенсировать образовавшуюся в душах ребят пустоту. Старшие братья разъехались, и Алексей стал для Павла, по сути, единственным близким человеком из той безоблачной жизни, когда были живы родители, составлявшие сердцевину большой и дружной семьи.
Отношение Алексея Щусева к младшему брату характеризует такой эпизод, превратившийся с годами в семейную легенду. После смерти родителей старший брат Сергей предложил оставшееся наследство разделить между тремя братьями, а самого младшего брата — Павла отдать в реальное училище, а не в более престижную гимназию. Но Алексей не согласился. Словесная перепалка переросла в драку, последним аргументом в которой послужил пистолет. Алексей вне себя от ярости пальнул в Сергея. Слава богу, рана оказалась не смертельной. А Павлик остался гимназистом.
Если бы земство в знак уважения и к Щусевым, и к Зозулиным, немало сделавшим для Кишинева, не взяло на себя расходы на обучение Алексея и Павла в гимназии, им пришлось бы совсем худо — за учебу в гимназии надо было платить ежегодно по 50–60 рублей. Но Алексей все же, не желая сидеть на шее у родственников, решил сам зарабатывать на жизнь репетиторством, подтягивая в учебе младших гимназистов.
И надо отдать ему должное, он оказался очень даже неплохим учителем. Клиентура расширялась. Однажды Алексея даже пригласили в дом к богатому кишиневскому землевладельцу Качулкову, что уже говорило само за себя — ведь вместо гимназиста толстосум мог позволить себе нанять для своих детей и университетского профессора из Одесского университета.
В начале 1890 года в доме у Качулковых Щусев познакомился с семьей Апостолопуло — Евгенией Ивановной и Николаем Кирилловичем. Евгения Ивановна, в девичестве Богдан, происходила из старого и богатого бессарабского рода, занималась просветительской деятельностью и меценатством, помогала начинающим талантам, причем не только у себя на родине, но и в Петербурге, где за свой счет содержала квартиру и мастерскую для художников. В столице ее хорошо знали и избрали в ряды Санкт-Петербургского женского благотворительного общества.
В бессарабском имении Апостолопуло — Сахарне — Алексей проводил летние месяцы. Там же он приобрел и свой первый строительный опыт. Глава семьи, инженер Апостолопуло задумал перестроить старый флигель, а Щусев предложил этот флигель снести, а на его месте выстроить каменную сторожку. Причем проект сторожки составил он сам (откуда что берется!). Увидев проект Алексея, хозяева имения изумились воображению гимназиста. Они доверили ему весь процесс строительства. Для работы пригласили артель каменщиков, которыми и предстояло руководить Щусеву.
Результат превзошел все ожидания. Инженер Апостолопуло оценил по достоинству труды Алексея, отметив, что юноше суждено большое будущее. Сам же Щусев скажет на исходе жизни, что «культурное влияние семьи инженера Апостолопуло, особенно его жены Евгении Ивановны, проживавшей в своем имении Сахарне на Днестре, где я летом гостил, создали у меня стремление добиваться высокого уровня по своей специальности. Я хотел быть и живописцем, и архитектором».
Отношения же с семьей Апостолопуло останутся теплыми на всю жизнь. Щусев будет покупать для ее галереи картины у Александра Бенуа, который отметил в 1917 году в дневнике, как Алексей Викторович «купил для музея г-жи Богдан в Кишиневе (но не заплатил) этюд в Версале 1914 года, два последних эскиза к „Каменному гостю“ („Памятник“ и „Комната донны Анны“) и „Нападение“ из серии „Смерть“ — все четыре за 1300 руб»[18].
Добавим, что в дальнейшем в Сахарне в семье Апостолопуло гостил еще один выдающийся наш соотечественник — философ Василий Васильевич Розанов. Итогом пребывания его в гостеприимном имении станет знаменитая книга «Сахарна».
Щусеву оставалось отучиться всего лишь год до получения аттестата. Он не мог дождаться этого дня, мыслями находясь уже в Петербурге: «Академия художеств уже в последних классах была постоянной моей мечтой».
Вот ведь как интересно получается — Петербург, где он ни разу не был, стал для Щусева самым желанным городом. Хотя к этому времени Алексей уже успел побывать и в Киеве, отметив для себя неповторимость архитектуры «матери городов русских». И если Одессу можно было сравнить с Петербургом, то разве есть город, похожий на Киев?
Впервые в Киеве он побывал, когда ему исполнилось 13 лет. Щусев, обладая не по годам развившейся наблюдательностью, осознавал, что в этом древнем городе особую роль играет церковное зодчество. Еще в 989 году крестивший Русь князь Владимир заложил в Киеве первую каменную церковь древнерусского государства — Десятинную. Храм этот пережил немало испытаний, его образ теперь известен лишь по древним летописям. Десятинную церковь не раз пытались возобновить. Перед глазами Щусева предстала уже другая церковь с таким же названием, построенная по проекту петербургского архитектора Василия Стасова в русско-византийском стиле, украшенная копией иконостаса петербургского Казанского собора. Мог ли тогда Алексей предполагать, что восстановление храмов станет для него одним из главных направлений творческой деятельности! А лучшими образцами церковного зодчества для него станут Киево-Печерская лавра и Софийский собор, Михайловский Златоверхий монастырь и Андреевская церковь.
Наконец, в июне 1891 года Алексей Щусев окончил 2-ю Кишиневскую гимназию, получив возможность реализации своей главной цели, которую он поставил перед собой еще в старших классах, — поступить в Императорскую Академию художеств. С аттестатом в кармане, небольшой суммой денег на первое время, Алексей отправился к своей мечте. Путь предстоял неблизкий — ехать в Петербург надо было через Киев и Москву…
«Думы о Москве всегда были связаны с Кремлем»
По пути в Санкт-Петербург Щусев заезжает в Москву, сперва не произведшую на бывшего гимназиста особого впечатления. Первопрестольная, ее булыжные мостовые и беспорядочная застройка разочаровали Алексея. И лишь от Кремля
